В.Н. Рябцев: Об истоках современного украинского кризиса

Современная Украина в состоянии очередной «руины»: 
неизбежность и предопределенность данного процесса 

(о геополитической подоплеке грядущего краха проекта «Украина»)  

Ныне уже ни для кого не секрет, что истоки современного украинского кризиса уходят далеко в историю, и отнюдь не последнюю роль в том, что касается зарождения и современного состояния проекта «Украина», играли внешние силы. Заметим, однако, что у мудрой и многоопытной Клио свои расчеты на будущее в отношении таких народов, которые, впав в иллюзию, да еще и без какой бы то ни было традиции государственности, вознамерились построить моноэтническое государство, т.е. создать политическую нацию за счет ассимиляции иных, неукраинских этносов, делая это в чрезвычайно гетерогенной стране! Ну, ладно, как говорится: возрадуйтесь тому, что вам «перепало по случаю» – перепало создать, наконец, свое государство. Произошло это, как мы помним, с результате сговора трех партократов в Беловежской пуще, буквально по живому, по административно-политическим границам прежних Рескомов КПСС, буквально разрезавших геополитическое «тело» Большой (исторической). Тут уж ничего не сделаешь. Так воспользуйтесь этим и сделайте все как надо в плане нациестроительства! Что значит как надо? Это значит, сохраняя теснейшие связи с другим «осколком» Большой России – РФ, становясь «страной-мостом» между Россией и Европой с объявлением статуса нейтрального (внеблокового) статуса; это значит превращаясь в один из центров обширного славянского мира; это значит, выбирая модель федерализма, предоставлять автономию ряду регионов Новой Украины и вводить официальное двуязычие! Ведь не падают же власти в обморок в Швейцарии, где государственных языка даже три (а у альпийских горцев в ходу еще и ретороманский)! Никто не стенает по поводу того, что в Канаде, и это после долгих и неоднократных «разборок» между Францией и Англией из-за Квебека, их два! Или взять ту же Финляндию, например... Двумя официальными языками этой страны являются финский и шведский (в то время как шведов-то в Финляндии всего-от силы 6%!), а существует также несколько официальных языков этноменьшинств: саамский, причем аж с тремя вариантами, а еще карельский... Это ли не позитивные примеры для подражания?! Так нет же... Украинцам надо было сделать все вопреки историческому разуму – приступить к своему Nation-building не по лекалам Швейцарии или хотя бы Канады, а в соответствии с заветами идеологии и практики украинского национализма, а в конечном счете (как оказалось) в соответствии с принципами «мазепинства» и бандеровским идеалом.  

Что могло получиться в результате такого политического эксперимента в стране, не имевшей до того сколь-нибудь серьезной традиции государственности и разорвавшей все связи с бывшей (как говорят украинские ультранационалисты) «метрополией»? А то, что мы ныне видим на территории бывшей Советской Украины, некогда одной из самых благополучных и богатых республик бывшего СССР – его «житницы, кузницы и здравницы»! Когда-то выдающийся политический мыслитель этой земли В. Липинский с горечью говорил, что у Украины сложная судьба: она непрерывно «возрождается», но никак не может «родиться». И каждый раз, когда эти «роды» идут наиболее тяжело, в итоге наступает очередная «Руина». В 1991-м украинская «держава» вроде бы появилась на свет, но «ребенок» сей оказался столь неказистым и даже уродливым, что диву даешься... Да и становление его с «взрослением» – сплошное мучение, ознаменовавшееся столь большими проблемами, издержками и «болезнями», что мало не покажется! Но и в этом случае Украине не повезло: после «Майдана-2013/14» она вновь вползла в состояние очередной своей «Руины». Винить в этом всех вокруг, в первую очередь, конечно, «ненавистную Россию» – смешно. Как говорится: «Нечего на зеркало пенять, коль рожа у тебя крива!». И потому «свидомым» надо искать «бревно в своем глазу», фиксировать собственные слабости и ошибки, природные изъяны. Не грех вспомнить здесь и максимы наиболее продвинутых, более или менее объективно мысливших, адептов украинской идеи – таких, например, как И.П. Лысяк-Рудницкий, представитель «консервативного либерализма» в общественной мысли Украины. В одной из своих работ он прямо писал, что мы (украинцы) «не можем позволить себе закрывать глаза на эти ошибки и слабости, перенося ответственность за нашу национальную трагедию исключительно на внешние силы и неблагоприятные обстоятельства. Свобода личности и нации утвержа-ется в сознательной, творческой конфронтации с объективными обстоятельствами, а не в капитуляции перед ними». 

Попытаемся разобраться, с чем же конкретно, с каким таким интересным феноменом мы сталкиваемся в данном случае? При этом, делая акцент на геополитической стороне дела, будем опираться на классиков общественной мысли.  

Давно известно, что быть народом (просто демосом, пусть и своеобразным) и занимать какую-то территорию не значит быть нацией в собственном смысле и иметь право на свое государство. Тем более, когда бóльшая часть «тебя» (как народа) – полиэтничный народ, с русским культурно-политическим «ядром», уже сформировался как нация, имея свое «Большое государство». И что здесь интересно: здравомыслящие теоретики украинского национализма хорошо осознавали данный факт. Тот же И.П. Лысяк-Рудницкий, например, еще в начале 1950-х гг. писал по этому поводу так: «Нация – феномен политической сферы. Нация – это сообщество людей, которые хотят быть государством. Поэтому совершенно оправданно в некоторых западных языках (французском, английском) слово "нация" используют в качестве синонима "государства". Все же здесь следует внести некоторые коррективы: не каждое государство заслуживает названия нации. Можно даже допускать, что большинство исторически существовавших государств не были нациями. Так, конгломерат территорий, объединенных династическим способом, не составляет нации. Размежевание можно провести таким образом, что не являются нациями те государства, которые требуют от своих подданных только пассивной покорности, а не сознательной совместной ответственности.

Различные азиатские, основанные на завоеваниях, империи  это не нации. С другой стороны, существуют также "безгосударственные нации". Но здесь мы должны быть осторожными. Например, Польша в середине  века являлась нацией, хотя и не было польского государства; Европа никогда не переставала считать поляков нацией. Вместе с тем в тот же период латыши и словаки были только народами (этническими группами), но ни в коем случае не нациями. Следовательно, факт иностранного завоевания сам по себе еще не прекращает жизнь нации, пока в данном сообществе имеется сильная, делами засвидетельствованная воля быть политическим субъектом». В высшей степени ценное суждение.  

И еще одно. По И. Лысяку-Рудницкому, «малым народам (малым не только по своим размерам, но и по незначительному историческому опыту. – В.Р.), если принимать во внимание их объективные интересы, порой удобнее оставаться членами более крупных национально-государственных коллективов. История здесь не сказала еще своего последнего слова, но мне кажется, что, например, существование Югославии – в интересах тех трех народов, из которых она состоит, так же, как и существование Чехословакии – в интересах не только чехов, но и словаков. Одним словом, идеал этнически однородной нации-государства только тогда способен оправдать себя исторически, когда данный народ имеет субъективные (желание и способности) и объективные (количество, соответствующее геополитическое положение и т.д.) условия, чтобы выполнить те трудные и сложные задачи, которые современное состояние цивилизации ставит перед каждым государством». Поэтому в ситуации дезинтеграции постмайданной Украины, что, собственно говоря, уже началось, мы станем свидетелями коллапса политии, лидеры которой вознамерились, отказавшись от своего генетического кода (близкого, если не идентичного русскому), построить государство, украинизировав все и вся, забыв, что ныне – не эпоха распада Австро-Венгрии или Российской империи; что 2020-е годы – совершенно другая эпоха, когда Nation-building не может происходить, как это было в конце XIX в. или в начале ХХ в.  

Вместо того, чтобы идти по пути создания нового полиэтничного сообщества (а ведь на территории Украины жили и живут, кроме этнически русских людей, еще венгры, румыны, болгары, евреи, поляки и др. народы); вместо того, чтобы создавать из этого «многоцветья» симбиоз народов, который всегда был источником силы и могущества многонациональных держав, дававшим им преимущества перед мононациональными странами, чем традиционно отличалась Россия как самостоятельная и цельная цивилизация, сотканная из множества культур – «сплав», родивший общее миро-представление и общий образ жизни миллионов людей, власти предержащие в Киеве пошли другим путем. Они избрали «путь в никуда», т.е. построение нерусской Украины путем искусственного встраивания ее в... западный мир, что не могло не привести к полной потере своей идентичности! Ибо, как говорил некогда великий ум Земли Малороссийской философ и педагог Г.С. Сковорода: «Русь нерусская видится мне диковинкою, как если бы родился человек с рыбьим хвостом или с собачьей головой!». Лучше не скажешь... Такой знаток вопроса, как генерал Ю.Д. Романовский, писал в этой связи еще в 1920 г.: «В глазах иностранцев Россия всегда и, вероятно, долго останется классической страной неожиданностей и чудесных превращений. Однако в русской жизни бывают такие явления, которые поражают не только иностранцев, но и нас самих, русских. К числу таких явлений, несомненно, надо отнести так называемый украинский сепаратизм, конечным стремлением которого является полное отторжение от остальной России ветви русского народа, положившего начало Русскому государству и русской культуре». 

Можно ли было осуществить такое «предприятие», как «сепарация по-украински» без насилия? Конечно, нет. Отсюда попытка грубой ассимиляции всех неукраинских этносов, с отказом им в праве считаться наряду с «чистыми украинцами» коренными народами страны и политикой геноцида в отношении непокорных... В итоге в бессильной злобе они пошли на развязывание вначале «ползучей» (внутри своей страны) войны, а затем и войны с Россией, которая по ряду признаков вполне отвечает критерию гражданской войны: нормальные русские против... тех же русских, только подвергнувшихся «зомбированию» и «перепрограммированию» врагами славянства, да еще и с явными признаками коллективной шизофрении. Но если это и гражданская война, то весьма специфическая, т.к. с нормальными русскими, имеющими свое великое государство и великую культуру, воюют недоумки: те, кто, крича «Смерть русне!», подверг себя сознательно перекодировке в «щирых» украинцев, в «свидомых»; в сообщество, создавшее «псевдогосударство-наркомана», плотно сидящего на «игле» западной военной, финансовой и технической помощи; в такого рода политию, вся «назалежность» которой состоит в тотальной зависимости от заморского (в виде Британии) и заокеанского (в виде США) дядей. Вопрос к дюже «свидомым» хлопцам: вы для чего вообще свой майдан делали? Для этого? Заплатив за это неимоверную цену – разгромив некогда цветущую страну, коей реально была Советская Украина?! Если это не  коллективный суицид, то что тогда? 

Напрашивается вывод: история совершила круг: 100 лет спустя на территории исторической Малороссии как части «Большой (исторической) России ныне происходит нечто, подобное тому, что здесь было в период 1917–1921 гг., когда украинские радикал-националисты (петлюровцы и иже с ними) воевали за свою «незалежность» одновременно и с белыми, и с красными. Те же, в свою очередь, воевали между собой, а также с разного рода «зелеными» (бандформированиями стихийных националистов). Скажем, петлюровцы... То они смирялись с немецкой оккупацией, то по-тихому саботировали власть немецкого ставленника гетмана П.П. Скоропадского, то продавали «за копейку» интересы своей «соборной державы» историческим недругам малороссийского народа – полякам. Нынешние же либерал-фашисты, сидящие в правительственных кабинетах в Киеве, продают интересы своего народа заморским хозяевам. Удивляться этому не приходится, ведь в головах этих людей господствует не знание нормальной географии, т.е. понимание того, где, в каком пространстве ты живешь и с кем рядом находишься, а географическая мифология.  

Да, в принципе это непростой вопрос: как быть «малой» державе, если это, конечно, более или менее полноценное государство, если рядом с ней находится крупное по размерам или даже огромное, возможно, не самое удобное в обхождении, несущее проблемы или даже угрозы (подчас преувеличенные, иногда попросту мнимые) государство? Геополитическая наука знает ответ на этот вопрос. Во-первых, надо понимать одну простую вещь – осознавать, что твой сосед никуда не денется, не улетит на Луну или куда-то еще, причем фактор разрыва территорий двух (или более) государств водными преградами (прежде всего морями) – не есть такое уж сильное препятствие для межгосударственного взаимодействия, ибо то же море, например, это не иначе, как инфраструктурная сеть с пренебрежительно малым транспортным сопротивлением. А во-вторых, «малóму» государству, даже если оно по сравнению с другими соседями, и выглядит территориально объемнее, надо выстраивать свои отношения с «Большим» государством по логике теории перколяции. Согласно этой теории, характеризующей взаимоотношения между слабым и сильным элементами в той или иной социальной системе, в плане безопасности оптимальной стратегией поведения объективно более слабого игрока (скажем, той же Украины) в отношении сильного и крупного игрока (читай: России) могла быть та, что направлена на всемерное укрепление перколяционных потоков между ними, т.е. на то, что предполагает плотное взаимодействие на двусторонней основе, допускающее некоторую асимметрию – заинтересованность прежде всего со стороны слабого игрока.  

Как же надо было поступить после пресловутой Революціі гідності, в ситуации резкого отчуждения Киева от Москвы русским регионам и русскоязычным жителям Юго-Востока Украины и Новороссии, т.е. как раз тем регионам и населению, которые были максимально плотно связаны с Россией – связаны и хозяйственно-экономическими и гуманитарными узами?! Как им было не возмутиться поведением властей предержащих в Киеве и не обратиться к такому «инструменту» борьбы, как вполне оправданная с моральной точки зрения правозащитная сецессия. По мысли сторонника такого рода подхода американского политического философа и политолога А. Бьюкенена, речь идет о защите интересов и прав той или иной общности (территориальной группы или этноса) от «смертельной угрозы», исходящей от самого государства. Так на политико-географической карте «незалежной» появились мятежные Донбасс и Новороссия. По-другому и быть не могло: русские, со своим неизбывным чувством «всечеловечности» и «всемирной отзывчивости» (Ф.М. Достоевский) – народ, в общем-то незлопамятный, но... лишь до той поры, пока его историческая память на глубинном (народном) уровне не переходит... в национальную идею русских, где обязательно есть строго закрепленные места и для «псов-рыцарей», и для разнузданной польской шляхты эпохи Смутного времени, и для СС-овского зверья из Третьего Рейха, и для тронувшихся от безумных изуверов из бандеровской УПА. Вот теперь на очереди те в нашем традиционном русском восприятии, кто тряс плакатами про «русскую агрессию», про несчастную «неньку-Украину под гнетом клятых москалей», кто сжигал российские флаги и самих людей (как в Одессе) и осатанело поливал грязью наше совместное великое прошлое! Коротка же память у этих людей!  

С нашей точки зрения, сутью современного украинского кризиса является геополитический крах проекта «Украина» – на время осуществленной идеи-мечты прежних «мазепинцев», т.е. прекращение существования этого искусственного государства на значительной части бывшего СССР, власти которого, возомнив, что у них есть полноценная держава, взяли на вооружение примитивный этнонациона- лизм, усиленный неонацистской составляющей и открытой русофобией. Это будет означать подтверждение давно обоснованных в литературе (в том числе и нами) аксиом, согласно которым: 1) невозможно, а если и возможно, то лишь на время и через большую кровь, построить унитарное и этнически «чистое» государство на территории страны-лимитрофа, расколотой по целому ряду оснований: географическому, социокультурному, религиозному, электоральному и др., и 2) нациестроительство (Nation-building) обречено на неудачу, что рано или поздно станет очевидным, если и когда «за дело» берется «неисторический» народ (выражение одного из «отцов-основателей» евразийства Г.В. Флоровского).  

Мы не можем отказать себе в удовольствии, чтобы не процитировать слова мудрого философа. Вот что писал Г.В. Флоровский (1893–1979) еще в начале 1920х гг.: «Из глубокой древности ведет свое начало идея культурно-исторической неравноценности и, стало быть, неравноправности народов, еще с тех пор как "избранный народ Божий" – Израиль выделял себя из пестрой массы "языков", и "свободные эллины" противопоставляли себя рабам – "варварам". В сознании ближайших к нам поколений эта мысль отлилась в форму антитезы народов "исторических" и народов "неисторических", народов старых, живших и проживших длинные ряды исторических превращений, и потому несущих в себе толщу последовательных культурных напластований, и народов, доселе немотствовавших, культурно-девственных, "лишенных наследства" и предков, народов новых. <...> И, как немудрые девы евангельской притчи, те народы, которым не приходилось еще выступать в первых рядах в "прошлом", обречены навсегда оставаться на положении исторических статистов, если только вообще придется им выйти из-за кулис исторической жизни, куда уже отошел – во мрак забвения – не один отживший народ. Право на участие в исторической драме дается, таким образом, происхождением, благородством, так сказать, чистотой крови, – безродные и не помнящие родства уже тем самым исключены из нее. Единственно, что могут они обнаружить, это отнюдь нетворческие силы, а лишь способность переимчивости, и тем выше будет их относительное значение в мировом обороте, чем ближе в процессе подражания подойдут они к оригиналу, чем более точной копией его станут они».  

Что тут скажешь? Историко-философское наблюдение классика отечественной мысли абсолютно верное и – главное – очень точное. Ведь оно не только объясняет феномен «неисторичности» так называемых украинцев и «вторичность» тех политических образований, которые они создавали в своей истории, да и то под чьим то «патронажем» извне, но и дает подсказку насчет их нелюбви и зависти к другим народам – к тем, кто сполна отвечает критериям «историчности» и «самодостаточности». К тем же полякам, например, не говоря уже о нас – о русских... Посему, соглашаясь с Г.В. Фроловским и его очень точным историко-философским наблюдением, возьмем на себя смелость дополнить его и отчасти даже углубить. Для этого нам надо прибегнуть к арсеналу социальной и культурной антропологии. И лучшего, чем у нашего историка и антрополога и исследователя тайн древних цивилизаций Г.А. Сидорова, автора множества интереснейших книг, в частности, такого уникального труда, как «Тайная хронология и психофизика русского народа» (М., 2015 г.), объяснения феномена нелюбви/ненависти «щирых» украинцев к России и русскому народу не найти. Можно, конечно, не соглашаться с этим автором и оспаривать его суждения, но прислушаться все же стоит. 

Предоставим же слово Г.А. Сидорову, который писал по этому поводу: «Есть  такой закон психологии, что самая большая ненависть возникает между родственниками. Причем основным генератором ненависти является наиболее ущербный родственник. Именно он создает поле неприязни и нетерпимости. То же самое происходит и с родственными народами. Давайте вспомним, как мы русские относимся к украинцам? Вполне нормально, терпимо. Мы даже не считаем их другим народом. Они для нас близкие, родные. Ну а как украинцы к нам относятся? "Москалей" украинцы ненавидят слепо. Ненавидят (особенно на Западе Украины) люто, мы для них хуже немцев, хуже татар, опаснее евреев. И непонятно (непонятно только на первый взгляд. – В.Р.) почему. Что русские люди такого сделали своим кровным братьям на Украине? Понятно, что ничего дурного. Сколько раз спасали ее земли от оккупации, спасали от нашествия турок, крымских татар, от поляков, шведов, немцев... Но завоеватели поляки, шведы, германцы в коллективном бессознательном украинского этноса особой ненависти не вызывают. Их на Украине уважают, к ним относятся вполне лояльно. А ненавидят тех, кто их, украинских русских, на протяжении веков спасал. Спасал от полного истребления, от ассимиляции и вырождения. Сохранял их земли от присоединения к другим государствам. Но вместо благодарности заслужил лишь презрение и ненависть. 

На примере Украины можно понять и психологию Запада. На Украину кровь архантропов проникла с нашествием гибридных кельтов. И проникла она не так давно, во II веке до н.э., и закрепилось на Западе, в предгорьях Карпат. Но даже этой капли хватило, чтобы изменить психологию будущих украинцев. Именно с восточных склонов Карпат и начали распространяться по Приднестровью недоверие, отчуждение, позднее – ненависть к отцовскому этносу Севера. Если подобное произошло на Украине, то что тогда говорить про Запад. С одной стороны, Испания, Италия, Греция, Франция, Швейцария, Англия (кроме Шотландии), западная часть Германии заселены (чего не отрицает и современная наука) расой гибридных индоевропейцев, смешанных с расой архантропов еще с палеолита. Отсюда и пророс хищный западноевропейских склад психики. С другой стороны, вся западная Европа на долгие столетия попала под власть католической, позднее, протестантской церкви. И та и другая церковь, как нам уже известно, полностью подчинены не только иудейскому диктату, но и диктату надиудейскому (сатанинскому). Вот и вся разгадка. Западному недочеловеку с его прагматичным абстрактно-целевым мышлением русские непонятны. <...>Русская цивилизация для Запада – как кость в горле. Вот он и занят освобождением от этой "кости". Только не понимает, что именно благодаря ей, он имеет статус не обезьяны, а человека разумного». 

Но это уже предмет для другого – особого и за рамками данного геополитического очерка – разговора. И все же отметим еще один момент, важный с-культурно-исторической точки зрения момент, давно уже и очень четко выписанный в отечественной литературе. Речь идет о взгляде на так называемую украинскую проблему, а точнее на взаимоотношение украинской (малороссийской) и русской (великорусской) культуры одного из типичных представителей западничества в отечественной мысли первой трети ХХ в. философа и публициста А.А. Салтыкова. 

Разбирая аргументы философа, культуролога и лингвиста Н.С. Трубецкого, изложенные им в статье «К украинской проблеме», вызвавшей бурные отклики в эмигрантской прессе 1920-х гг., где наиболее «темпераментно» выступили адепты украинской идеи, а главным критиком главного «отца-основателя» евразийства выступил историк, писатель и публицист Д.И. Дорошенко, которому Н.С. Трубецкой счел необходимым очень точно ответить, А.А. Салтыков писал: «Трубецкой видит один из наиболее существенных пунктов различия между двумя сравниваемыми культурными комплексами в том, что Москва была государственностью большого стиля. Для украинцев же "государственность большого стиля" была чем-то чужим и внешним. Развиваясь в постоянном отмежевании от давления государства (именно польского), они естественно были склонны к известному государственному минимализму, граничащему с анархией. Напротив, великороссы выросли и развились в государственном строительстве, в сознании колоссальных его возможностей. Государственность большого стиля была для них своим национальнным делом. И поэтому естественным для них являлся известный этатизм, "государственный максимализм". И еще одна важная мысль, более близкая к теме нашего разговора. По мысли А.А. Салтыкова: «Это резкое отличие между двумя культурами в области отношения к государственности порождало некоторое взаимное отталкивание между ними: московитянам украинцы казались анархистами, а украинцам московитяне казались мрачно-жестокими. Но Трубецкой показывает, что эти отличия создавали и некоторое взаимное притяжение. Государственный максимализм Москвы и пафос "государственности большого стиля" действовали заразительно. Это-то, конечно, и объясняет стремление Украйны соединиться с Москвою. И не только соединиться, но и принять самое активное участие (не за страх, а за совесть!) в общерусском государственном строительстве. Но если Москва притягивала (хотя одновременно и отталкивала) Украйну своим пафосом государственности, то Украйна одновременно и притягивала, и отталкивала Москву пафосом "внешне воплощенной учености западного образца" (последнее имело место благодаря сильному польскому влиянию. – В.Р.). Но притязания превозмогли. <...> Украйна чувствовала, что для сохранения своего православия и своей русскости (тогда последняя еще напрочь не отрицалась адептами украинства, в ходу у них был даже такой термин, как «Украина-Русь». – В.Р.) и для обороны их против натиска Польши им недостает крепкой государственности, "пафосом" которой была так богата Москва. Московские же круги полагали, что для сохранения чистоты православия Москве недостает украинской "учености"». Все так, все верно, за исключением того, что в конце XVII–XVIII вв., когда началось вхождение Малороссии в культурно-политическое поле Великороссии, о той «учености» вполне можно было говорить. Взять хотя бы таких крупных деятелей и интеллектуалов того времени, как Ф. Прокопович или Ф. Яворский, а еще раньше С. Полоцкий, которые были явно «ко двору» в Большой России. Но скажем ли мы о том же (об этой самой украинской учености») сегодня? Квалифицируя интеллектуальный и общекультурной уровень нынешнего правящего класса в «незалежной», мы фиксируем его... «ниже табуретки». Что уж тут говорить об уровне развития простого населения «Хутора», донельзя оболваненного?! Одно слово: «шариковщина», и она процветает пышным цветом! И виноваты в том прежде всего сами украинцы, а не «вороги» вовне: москали, поляки и проч. 

Возвращаясь же к теме очерка, отметим еще ряд важных моментов.  

Как бы там ни было, но у сторонников «самостийной» Украины в начале 1990-х гг. появился шанс на успех... И он оказался более благоприятным для реализации проекта «Украина», чем тот, что история дала исторической Малороссии после «украинской революции 1917–1921 гг.», в результате которой так и не произошло создание полноценной государственности, а наступил тройственный политический раздел территории Малороссии между Украинской Народной Республикой, Гетманством и Украинской ССР и пошла чехарда с этим связанная.. Допустим, действительно, как писал И. Лысяк-Рудницкий, «Первая мировая война наступила для Украины преждевременно, лет на 20. Внезапное падение царизма поставило Украину в 1917 году перед задачами, которые объективно превосходили наши способности. Украинское движение, которое в Российской империи тщетно мечтало об обучении на родном языке в народных школах, оказалось лицом к лицу с проблемами строительства государства. Поэтому, когда мы смотрим на эти вещи из исторической перспективы, нас не должны удивлять ошибки и перегибы того времени. Не должно нас также удивлять и то, что другие нации (если рассуждать по Г.Ф. Флоровскому, то здесь речь надо вести как раз об исторических народах. – В.Р.), – например, Польша, Чехия, Финляндия – обрели независимость после Первой мировой войны, а Украина нет. В нашем случае не только более трудной была сама проблема, имея в виду особенности украинской географической ситуации, но ниже были наша внутренняя подготовленность и политическая зрелость».  

Да, все так. Но после распада-то Советского Союза и его блока в ЦВЕ ситуация для создания полноценного украинского государства вроде бы оказалась самая благоприятная. И что же в итоге? А то, что оно – зачатое (как идея) псевдоисторическими изысканиями ряда польских интеллектуалов, разработанное в правительственных кабинетах Австро-Венгрии и политико-интеллектуальных кругах кайзеровской Германии17 «подогретое» идеологами Третьего Рейха, вобравшее в себя все «плоды» бездумной украинизации, проведенной в 1920-х гг. большевиками, и пронесенное боевиками УПА как «знамя непримиримой борьбы с Coвiтами и москалями»18и насыщенное неистовой русофобией (как идеологическим стержнем), о чем все послевоенные десятилетия «позаботились» и деятели украинской диаспоры за океаном, – это государство возникло. На поверку, однако, оказалось, что возник некий политический «Гомункулус», аналога которому, пожалуй что и не найдешь в новейшей истории мира; возникло вообще нечто неудобоваримое... По крайней мере, весь период существования постмайданной Украины (2013/14–2022 гг., а то и раньше) говорит именно об этом. Так что России, которая будет вынуждена «лечить больного на «голову, не говоря уже о «теле», родственника», заниматься «утилизацией» того, что останется от «незалежной» и инкорпорированием в свое лоно территорий «Большой (исторической) России» – Слобожанщины, Донбасса и Новороссии, еще предстоит полномасштабная и длительная работа. Но и Миру в целом, прежде всего Европе, от былой «незалежной» достанется немало проблем, в том числе и прежде всего проблем гуманитарных и даже медико-биологических, сложность и остроту которых сытые и хваленые «бюргеры» пока в полной мере не осознают... 

И это отнюдь не пропагандистская «пугалка», учитывая степень расчеловечивания и дебилизации нынешнего украинского общества! Ведь уже сегодня «незалежная» де-факто находится внутри одной из тех подсистем международных отношений, которые известный американский политгеограф и специалист по геополитике С.Б. Коэн называет «зонами компрессии». Речь идет о тех кластерах мировой системы, в которых напрочь разрушена всякая сколько-нибудь упорядоченная социально-политическая организация19. Причем иные из этих политий уже давно и прочно обосновались в «мировом Зазеркалье, а тут теперь еще и необандеровская Украина... Помимо того, что такого рода кластеры своим существованием рождают немало проблем для окружающих их государств и для «своих» регионов, так они еще и генерируют немало угроз и опасностей для всего международного сообщества наличием на своей территории разного рода конфликтных узлов и «теневых зон». Для подобных политий характерны также глубокие демо графические изменения, в частности, массовые перемещения людей с присущими им формами идентичности по определенным направлениям с неизбежным «вып леском» избыточной человеческой массы через государственные границы и даже континенты. 

Так что: привет тебе, Европа! Жди оттуда новых «гостей», помимо тех, что уже есть: обозленных, экстремистски настроенных и больных «на голову» беженцев, теперь уже с постсоветского пространства... А ведь она и так быстро превращается в некую Евро-Арабию и Евро-Африку, с массированной «поставкой» на свой континент иноэтничного и инорасового человеческого «материала» из стран Магриба и Ближнего Востока. И, судя по всему, еще не вечер: на очереди очередная трансформация исторического центра западного мира, который давно уже сам переживает глубокий системный кризис – мощнейшую деформацию, одним из проявлений которой является социокультурная «шизофрения» в ведущих странах Европы, связанная в ряду прочего с абсолютно неоправданной русофобией. И, полагаем, потворство официального Брюсселя и ряда европейских «грандов» диким «вольностям», а то и откровенному «безумию» нынешней украинской власти не пройдет безнаказанно и обернется для сытых и привыкших к комфортной жизни европейцев еще тем бумерангом!  

Ростов-на-Дону
Январь 2024 г.