Михаил Смолин: Посланные углублять революцию. Ленин и "пломбированные поезда"

Хорошо известно выражение «пломбированный вагон» — вагон, в котором Ульянов-Ленин со своими партийными товарищами был переправлен немецкими властями через территорию Германии, на тот момент уже третий год воевавшей с Российской Империей. 
Менее известно, что вагонов, переправлявших левых революционеров — эмигрантов из Швейцарии, в апреле 1917 года было много — они составили целых три поезда. 

Ленин ехал в первом из них. С официальной женой Надеждой Крупской и со своей пассией Инессой Арманд. Всего, согласно списку Бурцева, в трёх «пломбированных поездах» ехало, не считая детей: в «ленинском вагоне» 29 революционеров, в других вагонах членов РСДРП — 65, Всеобщего еврейского рабочего союза в Литве, Польше, России (БУНД) — 33, Социал-демократии королевства Польского и Литвы (СДКПиЛ) — 1, Латышской социал-демократической рабочей партии — 2, Литовской социал-демократической партии — 1, Польской социалистической партии (ПСП) — 3, Партии социалистов-революционеров (эсеров) — 17, анархистов-коммунистов — 14, Еврейской социал-демократической рабочей партияи «Поалей Цион» (ЕСДРП ПЦ) — 3, Сионистско-социалистической рабочей партии (ССРП) — 1, и не присоединившихся ни к одной из групп — 18. Из более-менее широко известных революционных деятелей через Германию в Россию ехали Зиновьев (Радомысльский), Сокольников (Бриллиант), участник убийства Николая II Войков, Луначарский, Мануильский, лидер меньшевиков Мартов (Цедербаум), знаменитый социалист-бунтовец-эмигрант Рафаил Абрамович (Рейн), член польской партии Феликс Кон, лидер левых эсеров Марк Натансон и знаменитая во всём мире социалистка Анжелика Исааковна Балабанова. Всего, не считая детей, примерно 187 человек. 

По национальному составу это были процентов на 65–70 — евреи; кавказцы — примерно 6%; может быть, 10–12% — условно русские; остальные — другие национальности. У социалистов, позиционирующих себя интернационалистами, национальную самоидентификацию определить, конечно, сложно. 

Но всё же. Вот, например кто был по своей национальной идентификации Феликс Кон? По рождению он был евреем, но, как сам вспоминал: «Шестилетним мальчиком я мечтал о том, чтобы стать вождём повстанцев, драться за отчизну и освободить Польшу от „москалей“ и „швабов“». Кон состоял в польской террористической организации, в польской социалистической партии, исключил, кстати, из партии будущего диктатора Речи Посполитой Юзефа Пилсудского. После 1917 года стал большевиком и работал в ЦК Коммунистической партии Украины. От имени социалистической Украины Кон подписывал договор с Литвой. А потом в Москве был главным редактором журнала «Мурзилка». Или, например кем себя считала Балабанова Анжелика Исааковна (1878–1965), бывшая с 1912 года членом ЦК итальянской социалистической партии и содействовавшая карьере Муссолини, ставшего с её помощью одним из лидеров социалистов? После революции она вступила в РСДРП(б), была близка к Ленину, но в 1922 году уехала и стала одним из лидеров Социнтерна. В интернете гуляет милая совместная фотография Балабановой с первым премьер-министром Израиля Бен-Гурионом, с большим уважением пожимающим её революционную руку (1962). Скорее всего, все эти люди из «пломбированных вагонов» были, как у нас любят говорить, «гражданами мира», но мира особенного — мира революции. Всякий раз, когда революция вспыхивала в той или иной стране, эти «граждане» ощущали влечение ехать на эту свою новую «родину» и углублять революцию. Перманентная революция, тяга к разрушению была их профессией, паталогической страстью, второй натурой. 

Все они потянулись в Россию не потому, что любили её, как страну, как особый Русский мир — нет. Это было им абсолютно чуждо. Они потянулись в Россию даже не потому, что они были агентами германского генштаба, что тоже не совсем так. Конечно, германские власти, через Парвуса, помогали большевикам реализовать революцию. Но это был союз вполне равноправных врагов России. Германия хотела через революционный хаос и развал армии вывести Россию из мировой войны, чтобы не бороться на два фронта.
Революционеры же стремились дальше, к цели, которую указывал Ленин: «превращение национальной войны в гражданскую» (Ленин В.И. Письмо А. Г. Шляпникову 17.10.1914. ПСС. Т. 49. С. 13). 

Германцы как военные враги взяли большевиков лишь во временные союзники по разрушению Российской Империи. В меморандуме, составленном германским послом в Дании Брокдорф-Ранцау, одним из инициаторов пломбированной затеи, так и было написано: «Я считаю, что, с нашей точки зрения, предпочтительнее поддержать экстремистов, так как именно это быстрее всего приведёт к определённым результатам. Со всей вероятностью месяца через три можно рассчитывать на то, что дезинтеграция достигнет стадии, когда мы сможем сломить Россию военной силой». Канцлер Германской Империи Т. Бетман-Гольвег донёс до Ставки Вильгельма II это варварское предложение, и государственная машина заработала. 

По просьбе МИДа германское казначейство выделило на пропаганду в России 3 млн марок, и дело углубления революции получило регулярное денежное финансирование. 3 апреля деньги были заказаны, а уже 9 апреля первые 32 большевика выехали из Цюриха до пограничной германской станции Готтмадинген. Там их посадили в «опломбированный вагон», который сопровождали два офицера германского генерального штаба, говорившие по-русски, и швейцарский коммунист Платтен. Вагон с революционерами благополучно проследовал через всю Германию до станции Засниц, где они пересели на пароход, следовавший в Швецию. Там между Парвусом и Радеком, доверенным лицом Ленина, прошли окончательные переговоры о финансировании. Далее был железнодорожный путь до городка Хапаранда, на границе Швеции и Великого княжества Финляндского. И Ленин с товарищами попал в революционную Россию. 

Уже 21 апреля из Стокгольма телеграфировали в МИД Германии: «Приезд Ленина в Россию успешен. Он работает совершенно так, как мы этого хотели бы». Подготовив Октябрьский переворот, партия Ленина в марте 1918 года заключила позорнейший Брестский мир, который лишил Россию победы в мировой войне. 

В конце июня 1918 года советская делегация вела переговоры с немецкой стороной уже о заключении дополнительного финансового соглашения к Брестскому миру, так как Германия продолжала захват южных земель, включая Крым. По сути дела, большевики хотели откупиться от немцев — царским золотом. Интересно, что со стороны немцев в переговорах участвовал Парвус, а со стороны большевиков — друзья Парвуса: Якуб Ганецкий и Адольф Иоффе. Адольф Иоффе был полпредом РСФСР в Германии и подписал этот добавочный протокол к Брест-Литовскому миру на 5 млрд марок в пользу немцев. 

Характерно, что многие участвовавшие в этом грязном деле кончили свою жизнь либо расстрелом, либо какой-то другой формой убийства или самоубийства. Император Вильгельм II, рывший России революционную яму, потерял власть чуть больше чем через год, в ноябре 1918-го, также вследствие революции. Став, по сути, политическим трупом. Маттиас Эрцбергер, руководивший пропагандой Германии во время мировой войны и посвящённый в эти «пломбированные планы», был в результате второго покушения убит немецкими офицерами в 1921 году. Швейцарский коммунист Платтен, сопровождавший Ленина в поездке по Германии, позже был расстрелян в сталинском лагере, аккурат в день рождения Ильича, 22 апреля 1942 года. Творец истории часто проводит интересные параллели в личной жизни людей. Большевик Вацлав Воровский, сотрудник Парвуса, был убит в 1923 году — кстати, швейцарцем по происхождению Морисом Конради. Другой большевик Якуб Ганецкий, бывший одной из ключевых фигур в финансировании революции, был расстрелян в 1937 году. Адольф Иоффе застрелился сам в 1927 году. Ехавшие в поезде вместе с Лениным: Усиевич был убит в 1918 году, Войков застрелен в 1927-м, Зиновьев расстрелян в 1936-м, Бронштейн (Семковский) расстрелян в 1937-м, Рязанов (Гольдендах) расстрелян в 1938-м, Абрам Гитерман расстрелян в 1938-м, Сокольников (Бриллиант) убит в 1939-м, Сафаров расстрелян в 1942-м, Моисей Харитонов умер в лагере в 1948 году и т.д.